«История 12-летней девочки из Кобрина, которая прошла концлагерь, но прожила долгую жизнь»

В Кобринском военно-историческом музее хранится много предметов, переданных на хранение ветеранами Великой Отечественной войны, но есть предметы, которые сдали бывшие узники концлагерей, одна из них жительница Кобрина Зинаида Ивановна Антонова.
Зинаиде Антоновой в молодости часто снилось одно и то же: переполненный людьми товарный вагон с узенькими окошками, через которые доносится крик: «Хлеба…хлеба…». Этот сон не случайный – это отрывок из страшной реальности – дороги в пекло, по которой война занесла двенадцатилетнюю девочку.

Вокруг огни, какие-то постройки. Я подумала, что это город

Началась эта дорога осенним днём 1943 года, когда Зинаиду с мамой и других соседей гитлеровцы выгнали из домов, погрузили в большие машины и отвезли на железнодорожный вокзал, где уже стоял состав из товарных вагонов, так называемых телятников.
« …Нас забрали, в чём были. Легко одетые. Мама не смогла ничего взять с собой. Нас погрузили в вагоны. В Минске в переполненные товарные вагоны добавляли ещё людей и куда-то везли. Страшная теснота, смерть самых слабых, жажда и голод. Изредка состав останавливали в чистом поле, и тех, кто мог идти, выгоняли в «туалет». Вечером нас привезли в пункт назначения. Вокруг огни, какие-то постройки. Я подумала, что это город», – вспоминала Зинаида Ивановна.
Огни и строения оказались концлагерем Освенцим. Тут новых узников высадили, под конвоем отвели в бараки, сбитые из досок, через дырки свистел ветер. Местом дальнейшей жизни и отдыха стали трёхъярусные нары.

Выдали полосатую одежду и «пронумеровали»

Зине достался № 70089, выколотый на руке. Холод, пустая баланда обессиливали всех. А ещё постоянные издевательства! Каждое утро и вечер выгоняли из бараков на проверку. Нельзя было ни разговаривать, ни двигаться, стояли по часу. У детей до этого и кровь брали для немецких солдат. Голодные, замученные люди становились безразличными ко всему, что происходило вокруг.
Дети перестали бояться мёртвых, которые лежали в бараках или возле них перед отправкой в крематорий, знали, почему из трубы идёт такой густой и едкий дым. Поддерживала узников только близость родных людей: мам, сестёр, детей. Но оборвалась однажды и эта ниточка. Взрослых в тот день заставили рыть окопы. Детей тем временем погрузили в вагоны и вывезли. Дети оказались в другом лагере, я пробыла в нём около года.

Помогала молитва, написанная на клочке бумаги, которую дала мама

«Однажды в барак зашли люди в другой, чем у немцев, форме и сказали, что все свободны. Это были советские солдаты. Потом начали выяснять кто и откуда. На родину возвращали в пассажирских поездах», – рассказывала Зинаида Ивановна Антонова.
Дом Зины сгорел, отец в армии, о маме ничего неизвестно. Девочку забрала сестра мамы – монахиня Полоцкого монастыря. С ней Зина прожила до возвращения отца. Потом узнала, что её мама умерла. Зинаида Ивановна прожила долгую жизнь, судьба сложилась удачно: муж, дети, внуки. Война давно закончилась, но шрам от номера оставался, а память не позволяла забыть пережитое.
Читая воспоминания, невольно думаешь: откуда люди брали силы, чтобы вынести всё это? Может, помогала молитва, написанная на клочке бумаги, которую дала мама, шепнув: « Береги её, доченька, читай, когда тебе будет тяжело. Пресвятая Богородица спасёт тебя».

Дети войны не любят вспоминать то время – слишком больно

Много лет прошло с той войны, многих уже нет. Дети войны не любят вспоминать то время. Своим детям, внукам и правнукам они старались не рассказывать о прошлом – слишком больно. А может, берегли, не хотели травмировать близких.
Во время войны детские лагеря, как правило, находились в нескольких километрах от заводов, куда узников гоняли на работу. В лагере детей фотографировали и присваивали номер, заменявший имя. Называли по номерам, которые стояли во всех документах. Нумеровали всех, даже грудных младенцев.
После приезда в лагерь детей разлучали с матерями, а тех, кто противился, били плетьми. Видеться с мамами дети могли только во время учебной тревоги: гасили свет – и тогда бежали на родные голоса. Тех, кто не успевал вернуться, сажали в карцер. Узники жили в холодных бараках, куда помещалось до 2000 человек. Без лекарств и медицинского обслуживания медленно и мучительно умирали тысячами.
Бывшие узники фашистских лагерей на себе испытали голод и холод, издевательства и насилие, видели смерть своих близких и сами были на грани смерти. Невыносимые испытания оставили незаживающие шрамы в сердце каждого из них.


Фридлендер Наталья Олеговна - научный сотрудник Кобринского военно-исторического музея им.А.В. Суворова